157. РАБОТА И ЖИЗНЬ В ГОСПИТАЛЕ. Хацкевич Алина (110)

О рассказчике смотреть  здесь.

 В 1954 году окончила фельдшерское отделение Витебского медицинского училища. Направили на работу в Лепельский военный санаторий медстатистом. Однако оформили дежурной медсестрой хирургического отделения. Начальником госпиталя был Безуглов. Года через три-четыре поставили старшей медсестрой.

 Не все правильно оценивают работу дежурных и старших медсестёр. Думают, коль старшая, значит это хорошо – начальница. Это абсолютно неверное мышление. Все старшие медсёстры мечтают работать дежурными. Ни одна дежурная медсестра не желает работать старшей. Бывают, конечно, исключения – дома ребёнок, нужно работать только днём, а дежурить приходится круглосуточно.

 У дежурных медсестёр нет никаких проблем – отдежурила 17 часов и на трое суток удалилась в быт, оставив на день отделение старшей медсестре. Вот и приходится так называемой начальнице работать и за себя, и за так называемую подчинённую, отвечать за наличие и сохранность медикаментов, порядок в отделении, дневную дисциплину больных, состояние питания, оформление и выписку… Немножко больший оклад ни в какое сравнение не идёт с разницей в нагрузках.

 Замуж я вышла, но с мужем практически не жила. От работы дали мне большую комнату на два окна в деревянном бараке, на месте которого после построили общежитие района электросетей. Для кухни был отгорожен уголок. Туалет находился на улице. Отопление  - от кирпичной плиты. На ней и есть готовила. Немного дров выписывали в госпитале, но, чтобы жить в тепле, нужно было покупать свои. Проблем с этим не было – были бы деньги. Резать, колоть и складывать дрова просила больных. Не я служебным положением злоупотребляла, а сам заведующий отделением советовал так поступать.

 Лет через восемь-девять мне улучшили жилищные условия – переселили в кирпичную двухэтажку довоенной постройки, где сейчас почта находится. Комната была также одна. Имелся совмещённый санузел. Было холодно – сама добавляла секции к радиаторам отопления. Воду грела дровами в титане. Хранили их в специальных дровяниках.

 Здесь тоже прожила лет восемь-девять. А когда построили новейший трёхэтажный дом сразу за забором госпиталя, в него переселили всех из барака и офицерские семьи из рядом стоящей двухэтажки, построенной немного ранее. В связи с всеобщим переселением, мне с сыном Васей, который к тому времени учился в Полоцком политехническом институте, улучшили жилищные условия, предоставив двухкомнатную квартиру офицера, переехавшего в новую трёхэтажку. Мои бытовые проблемы были решены полностью и окончательно.

  Во время моей работы в госпитале, хирургическое отделение было всегда заполнено. Случалось, что и по полсотни человек лежало. Это уже после моего ухода на пенсию стали сокращать военные части, и количество больных резко уменьшилось. А на пенсию я вышла в 1989 году. Больше не работала, поскольку нужно было досматривать старую маму.

 Офицеры лежали в отдельных палатах, однако условия в них были, как и в солдатских. Лишь одна палата была с туалетом и ванной для высшего начальства типа генералов. А так на всё отделение имелось два туалета – мужской и женский.

 Женщин лечилось мало - две-три иногда лежали. Были это жёны районных начальников. По блату лежали и гражданские мужчины из числа рекомендованных начальством. Подобная система госпитализации называлась «по договоренности». Но таких было мало. Помню больным председателя колхоза Снопкова – здоровый такой мужчина.

 Больных кормили обыкновенно, не сказала бы, что очень хорошо. По-моему, даже одинаково, как в части. Офицерам отдельно не готовили. Ели то, что и солдаты.

 В больничной столовке медработники не питались. Официантки привозили питание ровно под количество больных из центральной кухни, которая находилась под терапией. Съедалось всё. В редком случае оставалась какая-то капля, так она доставалась официанткам.

 Госпиталь содержал собственных свиней. За ними ухаживала специальная команда. Помогали больные. Однако сало не очень и хотели есть. Помню, как на учениях все его выбрасывали.

 Далеко на учениях была лишь однажды. Тогда присоединили нас к Полоцку и отправили аж в Западную Беларусь, куда-то за Лиду. Вот тогда Полоцк кормил хорошо. Очень проворным был их снабженец, а наш неуклюжий какой-то.

 Разворачивались для учений и возле самого госпиталя. Но тогда нас не кормили. Ели принесённую с собой еду. Кто жил близко, тот домой на обед ходил. А вот спать были обязаны в палатках.

 В госпитале работал магазин «Военторга». Снабжение в нём было лучше, чем в городе. Дефицитными продуктами в первую очередь обеспечивали своих работников. Однако денег у нас было мало. Зарплата моя составляла 80 рублей. С такой зарплаты пенсию теперь получаю три миллиона сто тысяч или три миллиона двести тысяч. Так это с учётом трёхсоттысячной доплаты за возраст старше 80 лет.

 Никаких спецпайков за работу в военной части не давали. Насчитывали какие-то проценты, но это с ними зарплата была 80 рублей.

 Советский дефицит в магазине распределялся так. Сначала офицерам дадут колбасы по килограмму - два. А нам остаётся по 200 граммов. Мясо сначала давали даже много, а потом его почему-то убрали.

 Гражданское население в магазин ходило свободно. Покупало всё, что лежало на прилавках, за исключением мясных дефицитов. Продуктовый перечень товаров, допущенный к свободной продаже, был значительно большим, чем в магазинах Лепеля. Это говорю с учётом того, что в дефиците вообще было большинство продуктов. Ну, скажем, в гражданских магазинах совершенно отсутствовали, а в госпитальный часто завозились различные приправы, аджика, чай цейлонский и зелёный, гречка, сгущёнка… Чтобы было более понятно новым поколениям, напомню, что во всей Беларуси, за исключением, может, столицы и, конечно, магазинов «Военторга», было всего два вида чая в совершенно одинаковой упаковке и по везде одинаковой цене: «Грузинский» и «Азербайджанский». Я уж не говорю об абсолютных дефицитах советского времени: цитрусовых, кофе, мясных консервах… Таковых не было и в «Военторге».

Записано в 2015 году.